Помолчим...

Я стою на краю онемевшей от боли страны

На пологом холме, где от ветра колышутся сосны,

И в слепящих, как выстрелы, бликах кровавой луны

Вижу лица недавно ушедших. Небесная сотня.

Я пытаюсь понять для себя, как же вышло, что тот,

Над которым годами смеялись в «Вечернем квартале»,

Дал спецназу приказ расстрелять безоружный народ.

Может, дело лишь в том, что мы все слишком долго молчали?

Кто-то тихо молчал, кто-то громче, но все же молчал.

А другие – от Рады до НАНУ, в Минфине и МИДе –

Жали руку, хвалили, сдували пушинки с плеча,

А за кадром дрались за места в пищевой пирамиде.

Охраняли, кормили, дарили, боялись, кляли,

Припадали к стопам и в сторонке брезгливо плевали,

Ненавидели, оды слагали, подарки несли,

И молчали, молчали, молчали. Молчали! Молчали…

Я стаю на границе страны, превращенной в Майдан.

Я – один из. Мы даже не численность. Мы – поголовье.

Завтра будет весна, и киоски появятся там,

Где сегодня смывают остатки майдановской крови.