Хорошо ли это, когда тебя тискают

Периодически возникающие споры по поводу «тиску ЄС/США на Україну» заставили меня вспомнить лето 1981 года.

Это были каникулы после первого курса, в течение которого каждому студенту полагалось отработать так называемый трудовой семестр – то есть, провести два из трех летних месяцев в общественно полезных трудах. Достаточно разнообразное количество вариантов (от ДНД до стройотрядов) постепенно уменьшалось по мере наступления этого самого семестра, и так вышло, что несколько недель мне пришлось провести в волочильно-механическом цеху харьковского завода «Серп и молот».

Меня приставили учеником к оператору станка, изготавливавшего пружины. Дело это нехитрое: все операции выполнял станок, а задача оператора заключалась в том, чтобы с помощью потолочного крана устанавливать новый моток проволоки, когда предыдущий вырабатывался, и вовремя заменять емкости, наполненные готовыми пружинами, на пустые.

Несколько часов в первый день Акимыч (так звали моего наставника) потратил на инструктаж по технике безопасности и обучение нехитрым манипуляциям, после чего он уселся в сторонке с тормозком и принялся наблюдать за тем, как я ловко цепляю тяжеленный моток на крюк, подвожу его к станку, заправляю конец проволоки… И так несколько дней.

В конце концов я не выдержал:

- Акимыч, тут же фигня делов, что ты все время следишь за мной? Пошел бы покурил, отдохнул, занялся чем.

- Ну, смотри, - пожал плечами Акимыч и скрылся за дверью цеха.

В тот день он заглядывал с проверкой каждые полчаса, справлялся, как у меня дела, получал в ответ неизменное «Все нормально» и снова исчезал. В последующие дни интервал между его появлениями постепенно увеличивался, и вскоре режим стал таким: с утра Акимыч давал мне задание и появлялся либо к обеду, либо аж вечером, в конце смены. Так все и шло, размеренно и довольно скучно, до тех пор, пока в один ну совсем не прекрасный день я – уже почувствовавший себя опытным работником волочильно-механического цеха – не заправил в протяжный механизм бухту проволоки диаметром на четверть миллиметра больше, чем надо.

Работал станок недолго. Что-то там от избыточного трения перегрелось, от перегрева сломалось, хвост медной проволоки, вырвавшись из механизма, просвистел над головой и хлестнул по деревянным ящикам, разнеся два в щепки. Я хоть и соблюдал инструкции и сидел неподалеку от красной кнопки, но попал в нее не с первого раза. Станок стих, а я, постепенно проникаясь ситуацией, отправился на поиски Акимыча.

Надо признать, ругался он недолго. Но меня поразило не это. На мои робкие «Акимыч, ты-то ведь ни при чем здесь?» он показал мне на ящики с пружинами:

- Как думаешь, с чьей зарплаты за брак вычтут?

На этот железный – вернее, медный – аргумент возражений у меня не нашлось.

А он, помолчав, добавил:

- Отак всегда: оставь вас, балбесов молодых, без присмотра – обязательно напортачите.

Вот почему я более-менее нормально отношусь к тому, что перед важными голосованиями нашим депутатам кое-то крепко стискивают.

Простые ответы тоже существуют

Как же иногда хочется простых и убедительных ответов! Жизненный опыт показывает, что они, скорее, исключение, но ведь хочется же, согласитесь!

И они все-таки есть.

Возьмем, к примеру, пенсионеров. Я эту категорию сограждан люблю, дважды в неделю, покупая домашнюю молочку, общаюсь с ними общаюсь в очередях и даже могу выйти пораньше, если есть настроение для полевых исследований возрастной психологии. С ними почти всегда хватает трех-пяти минут, чтобы докопаться до мировоззренческих аксиом, лежащих в основе их рассуждений. У большинства первейшей аксиомой является постулат «государство мне должно». Соответственно, нелюбовь задолжавшего государства к расчетам по «долгам» порождает в душах пенсионеров недоуменную любвененависть. Любвененависть – это такое чувство, которое испытывает наивная 18-летняя обитательница совхоза после отъезда студентов 4-го курса мединститута, помогавших убирать капусту: «Как же так? Он ведь обещал жениться!..»

Довольно часто препарирование сознания позволяет выявить забавный хлам, с советских времен хранящийся в башке собеседника возрастной группы 50+ (изредка моложе). Чтобы не разглагольствовать, процитирую клятву пионера: «Я, вступая в ряды Всесоюзной Пионерской Организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину. Жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия. Всегда выполнять Законы пионеров Советского Союза». Маркерами пионерского мышления для меня являются употребляемые собеседником в пылу дискуссии штампы из газеты «Правда» 80-х годов: пресловутая «хунта», «государственные интересы» и прочие глубокомысленные отсылки к проискам мирового империализма.

Но я ведь обещал простых ответов? Нате. Естественно, с политическим привкусом – ну, в чем живем…

Case 1. Знакомый чуть больше года назад начинает поносить Украину всем своим вокабуляром, включая табуированный. Долго не мог понять, в чем дело, пока вдруг (и почему, до сих пор неясно) он не написал мне в личном сообщении: «Мне позарез нужно получить российское гражданство, поэтому я должен быть в тренде».

Case 2. Знакомый, с которым общался периодично и которого потерял из виду на два последних года, неожиданно перешел из разряда адекватов (по состоянию на два года тому назад) в ярого (на сегодня) украиноненавистника – вплоть до расшаривания откровенных фейков с левых сайтов. Долго не мог понять, в чем дело, пока вдруг не выяснилось, что весной 2013 года он, устав от работы и просчитав все до мелочей, в том числе и предстоящий крах Украины под предводительством Януковича, полностью вложил заработанные (и немалые!) средства в недвижимость (землю) в Крыму - разумеется, по не очень законной схеме. И взял немаленький кредит (в каком банке, не знаю, то точно в украинском) на строительство чего-то там под залог этой самой земли.

Не исключаю, что знакомому из case 2 нынче тоже позарез нужно российское гражданство…

Почти программное

С одной стороны, волшебная сила фейсбука (как и любой другой соцсети) сильно преувеличена.

С другой, это все-таки крутой коммуникационный инструмент, действенность которого глупо было бы отрицать - особенно сегодня, с постоянно возрастающей виртуализацией жизни. Сейчас многие штуковины, рождаясь в голове одного человека, брейн-стормятся в публичной ленте, приобретая по ходу обсуждения конкретику и избавляясь от недостатков, после чего - силами автора ли, сформировавшейся инициативной группы, сторонними исполнителями - реализуются в реале.

Поэтому я и нормально отношусь к запросам о дружбе от незнакомых мне людей, и сам могу напрашиваться во френды к людям, с которыми я не знаком.

По поводу последнего мысль следующая. Инициаторами изменений всегда является меньшинство (иногда просто единицы), а популяция (мне нравится значение, в котором это слово употребляет Яковенко) чаще всего инертно следует в заданном направлении. Это меньшинство (или единицы) исходит из собственных убеждений и не испытывает критично важной нужды в поддержке. Более того, на такую поддержку (сейчас я имею в виду ситуацию в Украине) не стоит и рассчитывать, поскольку процесс изменений, и так всегда болезненный, в наших условиях превращается в настоящую ломку.

И все же, даже не будучи принципиально важной, поддержка играет весьма существенную роль: от нее зависит скорость изменений и быстрота достижения конечного результата.

В силу разных причин я не могу быть ни среди единиц, ни даже в меньшинстве. Однако я готов и даже хочу быть в группе поддержки, а временами мог оказаться и апологетом.

С одной, но чрезвычайно важной оговоркой: я поддерживаю и изредка пропагандирую исключительно действия, но не людей.