Так вот.
От небольшой реплики по поводу «дешевой и квалифицированной» отпочковался отчасти
стебный, отчасти серьезный диалог совершенно не по теме, где фигурировали: те,
кто «не могут интегрироваться в текущую реальность»;
«масса людей, которые не в состоянии заработать по причинам своей немощи»;
«люди и профессии, где неунизительные заработки точно далеко не всегда возможны».
А по итогам, видимо, родился ответный пост про «самобытный украинский
анархизм, перерастающий в социальный дарвинизм», обусловленный, по мнению
одного из комментаторов, «той медиа средой, в какой
они [украинцы, то бишь] живут» - с поименным перечислением героев
медиа-среды. (Последнее вообще-то заслуживает отдельного разбора, но а) мне
лень; и б) там, похоже, все безнадежнее и безнадежнее.
Мне немножечко смешно от (достаточно
многочисленных и часто противоречивых) попыток меня классифицировать. Они
обречены на провал уже потому, что я – убежденный сторонник равноправных договорных
отношений (об этом можно почитать в длинном и местами скучном тексте
выступления на ЮТИКе). На мой взгляд, каждая проблема или задача допускает широчайший
набор возможных решений (если скатиться в политику, то от диктатуры до
анархии), и любой вариант я оцениваю с точки зрения эффективности или даже
выгодности для себя самого. Не исключено, пройдет некоторое время, я впаду в
немочь и маразм и начну разгонять по ФБ требования повысить стандарты для
ходящих под себя пенсионеров. Не исключено…
Сейчас же я исхожу из другого, и реплики
мои по поводу платного образования с медициной, зарабатывания и пр. базируются
вот на чем.
Мы, мне видится, вошли в период смены даже не просто
социально-экономического, а цивилизационного устройства. Его отличительной
чертой является смешанность – в единице времени и пространства сосуществуют
люди, экономически и психологически принадлежащие к совершенно разным эпохам –
от осовремененного первобытно-общинного строя до пока еще неясного, но
формирующегося будущего. Нет ничего удивительного в том, что взгляды этих
людей, иногда являющихся членами одной и той же семьи, кардинально различаются.
Государство, по моему убеждению, практически
исчерпало свой положительный ресурс в качестве формы организации общества. Оно когда-то
было вполне эффективным для выживания и, наверное, полезным в других условиях –
точно так же, как паровой двигатель в свое время был высшим достижением
технического прогресса. Однако условия изменились, государство старой модели
все хуже справляется со своей задачей, побочные эффекты накапливаются,
параллельно формируется несколько других реальностей. В одной из них нет границ,
национальностей и идеологий; в другой, наоборот, центром объединения становится
махровая средневековая идеология или религия…
Разумеется, обитатели условного «прошлого»,
«настоящего» и «будущего» связаны между собой неразрывно. В конце концов,
питаться и одеваться надо всем независимо от самоидентификации. Впрочем, ситуация
может принципиально измениться с появлением машин без водителей, полей без фермеров
и заводов без рабочих. Мне представляется, что это дело не такого отдаленного
будущего, как может казаться.
Возникает вопрос: что делать, если человек
становится лишним? Как я вижу, местами этот вопрос рассматривается уже в
практической плоскости. Вспомните тему «безусловного дохода» - это когда гражданину
страны без особой фантазии и каких-либо дополнительных условий выплачивается
энная сумма – и посмотрите на эту идею вот под каким ракурсом: государство, осознавая
свою неспособность сохранить «хорошую» систему индустриальной эпохи и видя
бесперспективность попыток модернизироваться под новые реалии, поступает
примерно так: вот тебе денег – достаточно на удовлетворение не только базовых,
но и многих консьюмеристских потребностей – и отстань от меня!
Жутчайшим, на мой взгляд, побочным
эффектом полного доминирования государства в течение множества веков к
сегодняшнему дню становится постоянно растущее количество людей, для которых
именно оно – не экономика, не собственные возможности, а именно государство –
является источником средств существования. Самым ярким проявлением и
показательным примером этого является нынешняя ситуация с беженцами. Дело не в
том, что финансово содержание беженцев ложится на плечи налогоплательщиков;
большей проблемой мне кажется изменение процентного соотношения, когда один
работающий (зарабатывающий) должен кормить все большее количество не работающих
(не зарабатывающих), причем нередко не желающих и не собирающихся работать и
зарабатывать.
Чем все это закончится? Я не знаю… да, в
принципе, и не переживаю сильно, понимая, что процессы, о которых идет речь, быстры
с исторической точки зрения, но очень продолжительны по сравнению с
человеческой жизнью. Вполне вероятно, что и выходы будут найдены; не исключены,
впрочем, и плачевные сценарии – но пиков они достигнут, скорее всего, уже после
меня. А жаль: мне интересно, как все обернется!
А теперь вернусь к началу – то есть, к «самобытному украинскому анархизму,
перерастающему в социальный дарвинизм», и уточненному «тема только и исключительно про то, стоит ли действительно
считать, что если есть финансовые проблемы, то сам виноват, иди и работай,
никто тебе ничем не обязан. Универсален ли такой подход, надо ли его применять
по максимуму».
Отвечаю: нет; это неверно, как и любое другое
абсолютизированное утверждение.
Я всего лишь считаю, что:
- финансовые проблемы в большинстве
случаев достаточно легко разрешимы;
- большинство жалующихся на финансовые проблемы трудоспособных граждан не
хотят, не могут, не умеют, не собираются, неспособны что-то сделать
самостоятельно – во многом потому, что стали жертвой надежды на и веры в
государство;
- с ходом времени разрыв между полагающимися на государство и
рассчитывающими на себя будет только увеличиваться. И я хочу максимально долго
оставаться среди последних.
Если кому
интересно, вот исходный
пост в Фейсбуке и реакция
на него.
